But this commonplace exuberance was not the whole story . Those who filled the streets at the end of the afternoon , beside Rambert , often concealed more delicate joys behind an attitude of calm . Many couples and families seemed like nothing more than peaceful strollers . In reality most were making quiet pilgrimages to the places where they had suffered , which meant showing the new arrivals the obvious or hidden signs of the plague , the vestiges of its history . In a few cases , they were content to play guide — the person who has seen lots of things and lived with the plague — and they spoke of danger without mentioning fear . These were harmless pleasures . But in other cases , the itineraries were more highly charged , when a lover , giving way to the sweet pain of memory , could say to his loved one : " Here , at such a time , I wanted you and you were not there . " You could recognize these passionate tourists : they formed little isles of whispers and confidences in the midst of the bustling crowd around them . And it was they who , better than the bands on the street corners , announced the true deliverance , because these enchanted couples , locked together , sparing of words , proclaimed in the midst of the throng , with all the triumph and injustice of happiness , that the plague was over and that terror had had its day .
Но это банальное изобилие было еще не всем. Те, кто заполнял улицы в конце дня рядом с Рамбером, часто скрывали за спокойствием более тонкие радости. Многие пары и семьи казались не чем иным, как мирными гуляющими. На самом деле большинство из них совершали тихое паломничество к местам, где они пострадали, что означало показывать вновь прибывшим явные или скрытые признаки чумы, остатки ее истории. В некоторых случаях они довольствовались ролью проводника — человека, который многое видел и жил с чумой, — и говорили об опасности, не упоминая о страхе. Это были безобидные удовольствия. Но в других случаях маршруты были более напряжёнными, когда влюбленный, поддавшись сладкой боли воспоминаний, мог сказать любимому человеку: «Вот, в такое время, я хотел тебя, а тебя не было». Этих страстных туристов можно было узнать: они образовывали островки шепота и откровений среди суетливой толпы вокруг них. И именно они лучше, чем банды на углах улиц, возвещали истинное избавление, потому что эти очарованные пары, сцепившись вместе, скупые на слова, провозглашали среди толпы со всем торжеством и несправедливостью счастья, что чума закончилась, и время террора закончилось.
