The moment Harold became conscious of Selina ’ s stealthy approach , he dropped his pencil and flung himself flat upon the table , protecting thus his literary efforts from chilling criticism by the interposed thickness of his person . From somewhere in his interior proceeded a heart rending compound of squeal and whistle , as of escaping steam , — long - drawn , ear piercing , unvarying in note .
В тот момент, когда Гарольд заметил скрытное приближение Селины, он уронил карандаш и распластался на столе, защищая, таким образом, свои литературные усилия от леденящей критики своей толстой фигурой. Откуда-то из глубины его сердца доносилась душераздирающая смесь визга и свиста, словно выходящего пара, — протяжная, пронзительная, неизменная по ноте.