His hands and feet still bore the bloody marks of the cords which bound him day and night . Every moment he expected to be put to death , nor did it appear possible that he could escape .
На его руках и ногах все еще были кровавые следы от веревок, связывавших его день и ночь. Каждую минуту он ожидал, что его казнят, и не представлялось возможным, что он сможет убежать.
