He was bareheaded , his arms folded across his chest , and it was in this posture that in a hoarse voice , speaking like some one who obliges himself to speak , he gave the following recital , which his auditors did not once interrupt : --
Он был с непокрытой головой, скрестив руки на груди, и именно в этой позе он хриплым голосом, как человек, который заставляет себя говорить, произносил следующий рассказ, который его слушатели ни разу не прерывали:
