D'Artagnan , be it remembered , was only twenty years old , and at that age sleep has its imprescriptible rights which it imperiously insists upon , even with the saddest hearts .
Напомним, д'Артаньяну было всего двадцать лет, и в этом возрасте сон имеет свои непреложные права, на которых он властно настаивает даже в самых печальных сердцах.
