What no one but a tulip-fancier , and an envious tulip-fancier , could have discovered , -- the existence of the bulbs and the endeavours of the prisoner , -- jealousy had enabled Boxtel , if not to discover , at least to guess .
То, что не мог обнаружить никто, кроме любителя тюльпанов, причём завистливого любителя тюльпанов, — существование луковиц и старания узника, — ревность позволила Бокстелю если не обнаружить, то, по крайней мере, догадаться.
