At last worn by haste and the long road ( for forty leagues and more had he journeyed without rest ) he came with the first ice of winter to the pools of Ivrin , where before he had been healed . But they were now but a frozen mire , and he could drink there no more . ’
Наконец, утомленный спешкой и дальней дорогой (сорок лиг и более прошел он без отдыха), пришел он с первым зимним льдом к купальням Иврина, где прежде он исцелился. Но теперь они превратились в замерзшую трясину, и он больше не мог там пить. '
