Pedrito Montero looked with disgust at the absolutely bare floor , and at the belt of heavy gilt picture-frames running round the room , out of which the remnants of torn and slashed canvases fluttered like dingy rags .
Педрито Монтеро с отвращением смотрел на совершенно голый пол и на тянувшийся по комнате пояс тяжелых позолоченных картинных рам, из которых, как тусклые тряпки, развевались остатки разорванных и порезанных холстов.
