Sotillo , as Nostromo had surmised , was in command on board the transport . The events of the last forty-eight hours in Sulaco were not known to him ; neither was he aware that the telegraphist in Esmeralda had managed to warn his colleague in Sulaco . Like a good many officers of the troops garrisoning the province , Sotillo had been influenced in his adoption of the Ribierist cause by the belief that it had the enormous wealth of the Gould Concession on its side . He had been one of the frequenters of the Casa Gould , where he had aired his Blanco convictions and his ardour for reform before Don Jose Avellanos , casting frank , honest glances towards Mrs. Gould and Antonia the while . He was known to belong to a good family persecuted and impoverished during the tyranny of Guzman Bento .
Сотильо, как и предполагал Ностромо, командовал транспортом. Ему не были известны события последних сорока восьми часов в Сулако; он также не знал, что телеграфист в Эсмеральде успел предупредить своего коллегу в Сулако. Как и многие офицеры войск, располагавших гарнизонами провинции, Сотильо, приняв сторону рибьеристов, находился под влиянием веры в то, что на их стороне были огромные богатства Гулдской концессии. Он был одним из завсегдатаев «Каса Гулд», где выражал перед доном Хосе Авельяносом свои убеждения Бланко и свою страсть к реформам, бросая при этом откровенные и честные взгляды на миссис Гулд и Антонию. Было известно, что он принадлежал к хорошей семье, преследуемой и обедневшей во время тирании Гусмана Бенто.
