Maud and I went about our work oppressed by the fearful fate which had overtaken him -- how fearful we were yet fully to realize . There was the awfulness of retribution about it . Our thoughts were deep and solemn , and we spoke to each other scarcely above whispers .
Мы с Мод занимались своей работой, подавленные страшной судьбой, постигшей его, — как нам было страшно, мы еще не до конца осознали. В этом был ужас возмездия. Наши мысли были глубокими и торжественными, и мы разговаривали друг с другом едва ли громче шепота.
