He had lifted his eyes to me at the commencement of my outburst , and followed me complacently until I had done and stood before him breathless and dismayed . He waited a moment , as though seeking where to begin , and then said :
Он поднял на меня глаза в начале моей вспышки и самодовольно следил за мной, пока я не закончил и не встал перед ним, запыхавшийся и встревоженный. Он подождал мгновение, как бы подыскивая, с чего начать, а затем сказал:
