It was a bribe of kings ; it was an act , paltry and contemptible , that was demanded of me in return . Still I did not speak . It was not that I was in confusion or in any doubt . I was merely sad -- greatly and suddenly sad , in that I knew I held in my arms what I would never hold again .
Это была взятка королей; это был поступок, ничтожный и презренный, который требовался от меня взамен. Я все еще молчал. Не то чтобы я был в смятении или сомнениях. Мне было просто грустно — очень и внезапно грустно, потому что я знал, что держу в своих руках то, что никогда больше не удержу.
