And what can even the Warden of a great prison do in reprisal on a prisoner upon whom the ultimate reprisal has already been wreaked ? It may be that Warden Atherton thought of some possible threat , for he began to speak
И что может сделать даже начальник большой тюрьмы в отместку заключенному, на которого уже обрушилась последняя расправа? Возможно, надзиратель Атертон подумал о какой-то возможной угрозе, потому что начал говорить
