I had just been released from one hundred hours , and I was weaker than I had ever been before . So weak was I that though my whole body was one mass of bruise and misery , nevertheless I scarcely was aware that I had a body .
Меня только что освободили от ста часов, и я был слабее, чем когда-либо прежде. Я был так слаб, что, хотя все мое тело представляло собой сплошную массу синяков и страданий, тем не менее я едва осознавал, что у меня есть тело.
