But now Chuck was gone . And his limp body , to which Thomas still clung , seemed a cold talisman -- that not only would those dreams of a hopeful future never come to pass , but that life had never been that way in the first place . That even in escape , dreary days lay ahead . A life of sorrow .
Но теперь Чака не было. А его обмякшее тело, за которое все еще цеплялся Томас, казалось холодным талисманом — не только того, что эти мечты об обнадеживающем будущем никогда не сбудутся, но и того, что жизнь никогда не была такой. Что даже при побеге впереди унылые дни. Жизнь печали.
