Did that explain his friend 's listless silence , his harsh comments , the sudden intrusions of rude speech with which he had shattered so often Stephen 's ardent wayward confessions ? Stephen had forgiven freely for he had found this rudeness also in himself . And he remembered an evening when he had dismounted from a borrowed creaking bicycle to pray to God in a wood near Malahide . He had lifted up his arms and spoken in ecstasy to the sombre nave of the trees , knowing that he stood on holy ground and in a holy hour . And when two constabulary men had come into sight round a bend in the gloomy road he had broken off his prayer to whistle loudly an air from the last pantomime .
Объяснялось ли этим вялое молчание его друга, его резкие замечания, внезапные вторжения грубой речи, которыми он так часто разбивал пылкие своенравные признания Стивена? Стивен легко простил, ибо находил эту грубость и в себе. И он вспомнил вечер, когда слез с взятого напрокат скрипящего велосипеда, чтобы помолиться Богу в лесу недалеко от Малахайда. Он поднял руки и в экстазе обратился к мрачному ряду деревьев, зная, что он стоит на святой земле и в священный час. И когда из-за поворота мрачной дороги появились двое полицейских, он прервал свою молитву и громко насвистывал мелодию из последней пантомимы.
