Some instinct , waking at these memories , stronger than education or piety , quickened within him at every near approach to that life , an instinct subtle and hostile , and armed him against acquiescence . The chill and order of the life repelled him . He saw himself rising in the cold of the morning and filing down with the others to early mass and trying vainly to struggle with his prayers against the fainting sickness of his stomach . He saw himself sitting at dinner with the community of a college .
Какой-то инстинкт, пробуждавшийся при этих воспоминаниях, более сильный, чем воспитание или благочестие, оживлялся в нем при каждом приближении к этой жизни, инстинкт тонкий и враждебный, и вооружал его против уступчивости. Холод и порядок жизни отталкивали его. Он видел, как встает на утреннем холоде и вместе с остальными спускается к ранней мессе и тщетно пытается молитвами бороться с обмороком в желудке. Он увидел себя сидящим за ужином с сообществом колледжа.
