Her voice was veiled and sad . Gabriel , feeling now how vain it would be to try to lead her whither he had purposed , caressed one of her hands and said , also sadly :
Голос ее был приглушенным и грустным. Габриэль, чувствуя теперь, как тщетно было бы пытаться вести ее туда, куда он намеревался, погладил одну из ее рук и сказал тоже грустно:
