She was right in refusing to torture herself by being with me . We no longer had anything in common . Simple conversation had become strained . And all there was be tween us now was the embarrassed silence and unsatisfied longing in a darkened room .
Она была права, отказываясь мучить себя, находясь со мной. У нас больше не было ничего общего. Простой разговор стал натянутым. И все, что было между нами теперь, — это смущенное молчание и неудовлетворенная тоска в затемненной комнате.
