Everyone , he thought , must have adored her ; all men assuredly must have coveted her . She seemed but the more beautiful to him for this ; he was seized with a lasting , furious desire for her , that inflamed his despair , and that was boundless , because it was now unrealisable .
Все, подумал он, должно быть, обожали ее; все мужчины, несомненно, должны были желать ее. От этого она казалась ему еще красивее; им овладела непрекращающаяся, яростная страсть к ней, воспламенявшая его отчаяние, и которая была безгранична, потому что была теперь неосуществима.
