Curwen continued to be avoided and distrusted , as indeed the one fact of his continued air of youth at a great age would have been enough to warrant ; and he could see that in the end his fortunes would be likely to suffer . His elaborate studies and experiments , whatever they may have been , apparently required a heavy income for their maintenance ; and since a change of environment would deprive him of the trading advantages he had gained , it would not have profited him to begin anew in a different region just then . Judgment demanded that he patch up his relations with the townsfolk of Providence , so that his presence might no longer be a signal for hushed conversation , transparent excuses or errands elsewhere , and a general atmosphere of constraint and uneasiness . His clerks , being now reduced to the shiftless and impecunious residue whom no one else would employ , were giving him much worry ; and he held to his sea-captains and mates only by shrewdness in gaining some kind of ascendancy over them -- a mortgage , a promissory note , or a bit of information very pertinent to their welfare . In many cases , diarists have recorded with some awe , Curwen showed almost the power of a wizard in unearthing family secrets for questionable use . During the final five years of his life it seemed as though only direct talks with the long-dead could possibly have furnished some of the data which he had so glibly at his tongue 's end .
Карвена по-прежнему избегали и ему не доверяли; и он понимал, что в конце концов его судьба, скорее всего, пострадает. Его сложные исследования и эксперименты, какими бы они ни были, по-видимому, требовали большого дохода для своего содержания; а так как перемена обстановки лишила бы его торговых преимуществ, которые он приобрел, ему не было бы выгодно именно сейчас начинать все заново в другом регионе. Суждение требовало, чтобы он наладил свои отношения с горожанами Провиденса, чтобы его присутствие больше не было сигналом для приглушенных разговоров, явных оправданий или поручений куда-то еще и общей атмосферы скованности и беспокойства. Его клерки, превратившиеся теперь в нерадивых и бедных людей, которых никто другой не нанял бы, доставляли ему много беспокойства; и он держался за своих капитанов и помощников только благодаря хитрости, стремясь добиться какого-то влияния над ними - закладной, долгового расписки или некоторой информации, очень важной для их благосостояния. Во многих случаях авторы дневников с некоторым трепетом отмечали, что Карвен проявлял почти силу волшебника в раскрытии семейных тайн для сомнительного использования. В последние пять лет его жизни казалось, что только прямые беседы с давно умершими могли дать некоторые данные, которые он так бойко держал на кончике языка.
