The bus , rather early , rattled in with three passengers somewhat before eight , and an evil-looking fellow on the sidewalk muttered a few indistinguishable words to the driver . Sargent threw out a mail-bag and a roll of newspapers , and entered the hotel ; while the passengers -- the same men whom I had seen arriving in Newburyport that morning -- shambled to the sidewalk and exchanged some faint guttural words with a loafer in a language I could have sworn was not English . I boarded the empty coach and took the seat I had taken before , but was hardly settled before Sargent re-appeared and began mumbling in a throaty voice of peculiar repulsiveness .
Автобус, довольно ранний, въехал с тремя пассажирами незадолго до восьми, и какой-то злобный тип на тротуаре пробормотал водителю несколько неразборчивых слов. Сарджент выбросил сумку с почтой и рулон газет и вошел в отель; в то время как пассажиры — те самые люди, которых я видел прибывшими в Ньюберипорт тем утром — доковыляли до тротуара и обменялись какими-то гортанными словами с бездельником на языке, который, я мог бы поклясться, не был английским. Я сел в пустую карету и занял прежнее место, но едва успел устроиться, как снова появился Сарджент и начал что-то бормотать хрипловатым голосом, исполненным особой отвращения.
