I sat down to an English breakfast and ate with a sort of languid appetite -- an appetite many weeks old and very decrepit -- and stirred myself to answer the questions of the four young men . And I told them the truth .
Я сел за английский завтрак и ел с каким-то вялым аппетитом — аппетитом многонедельной давности и очень дряхлым — и заставил себя ответить на вопросы четырех молодых людей. И я сказал им правду.
