Герберт Уеллс

I will confess that then , and indeed always , I distrusted and dreaded Moreau ; but Montgomery was a man I felt I understood .

Признаюсь, тогда, да и всегда, я не доверял и боялся Моро; но Монтгомери был человеком, которого, как мне казалось, я понимал.