The valley became the world for him , and the world beyond the mountains where men lived in sunlight seemed no more than a fairy tale he would some day pour into her ears . Very tentatively and timidly he spoke to her of sight .
Долина стала для него миром, а мир за горами, где люди жили при солнечном свете, казался не более чем сказкой, которую он когда-нибудь вольет ей в уши. Очень осторожно и робко он говорил ей о зрении.
