The things he said about his suffering were lies , she thought ; but the suffering was real ; he was a man torn by some continual anguish , which he seemed unable to tell her , but which , perhaps , she could learn to understand . She still owed him this much — she thought , with the grayness of a sense of duty — in payment for the position he had given her , which , perhaps , was all he had to give , she owed him an effort to understand him .
То, что он говорил о своих страданиях, было ложью, подумала она; но страдания были реальными; он был человеком, терзаемым какой-то постоянной тоской, о которой он, казалось, не мог ей сказать, но которую она, может быть, могла бы научиться понимать. Она все еще в долгу перед ним, - думала она с серостью чувства долга, - в качестве платы за положение, которое он ей предоставил, а это, пожалуй, было все, что он мог дать, она была обязана ему усилием понять его.
