. . . After a while , she lost the glow of that knowledge , and there was nothing left but pain and the palms that were pressed to the sheet — and the almost indifferent wonder whether he , too , was awake and fighting the same torture .
... Через некоторое время она потеряла сияние этого знания, и не осталось ничего, кроме боли и прижатых к простыне ладоней — и почти равнодушного удивления, не проснулся ли он тоже и борется с той же пыткой.
