She knew that his silence was the same confession as her own . He did not hold her in the impersonal manner of a man carrying a wounded woman . It was an embrace , even though she felt no suggestion of it in his bearing ; she felt it only by means of her certainty that his whole body was aware of holding hers .
Она знала, что его молчание было таким же признанием, как и ее собственное. Он не держал ее безлично, как мужчина, несущий раненую женщину. Это были объятия, хотя в его поведении она не чувствовала намека на это; она чувствовала это только благодаря своей уверенности, что все его тело сознает, что он держит ее.
