There was no sound in that courtroom silence within him , no pity , no voice of defense — nothing but the paragraphs which his great memory had reprinted on his brain : " Thought is a primitive superstition .
В этой судебной тишине внутри него не было ни звука, ни жалости, ни голоса защиты — ничего, кроме абзацев, которые его великая память отпечатала в его мозгу: «Мысль — это примитивное суеверие.
