" And I pray you , good Christian brother , " replied the anchorite , " to disturb me no more . You have already interrupted one pater , two aves , and a credo , which I , miserable sinner that I am , should , according to my vow , have said before moonrise . "
«И я прошу тебя, добрый брат-христианин, — ответил отшельник, — не беспокой меня больше. Ты уже перебил один pater, два ave и credo, которые я, жалкий грешник, должен был, по моему обету, сказать до восхода луны».