She knew he could not be with her without being aware of this inner turmoil , and she hoped he would break the spell by some releasing word . But she presently understood that he recognized the futility of words , and was resolutely bent on holding her to her own purpose of behaving as if nothing had happened . Once more she inwardly accused him of insensibility , and her imagination was beset by tormenting visions of his past . . . .
Она знала, что он не мог быть с ней, не осознавая этого внутреннего смятения, и надеялась, что каким-нибудь освобождающим словом он разрушит чары. Но теперь она поняла, что он сознал тщетность слов и был решительно настроен удержать ее при ее собственной цели вести себя так, как будто ничего не произошло. Она еще раз мысленно обвинила его в бесчувственности, и ее воображение одолели мучительные видения его прошлого...
