After that she no longer tried to laugh or argue her husband out of his convictions . They were convictions , and therefore unassailable . Nor was any insincerity implied in the fact that they sometimes seemed to coincide with hers .
После этого она больше не пыталась смеяться или отговаривать мужа от его убеждений. Это были убеждения, а потому неоспоримые. Не было никакой неискренности и в том, что иногда они как бы совпадали с ее собственными.
