" What her intentions were when once she trod the open earth afresh we do not know , and we never shall , unless her own dead lips can soften and speak . "
«Каковы были ее намерения, когда она однажды снова ступила на открытую землю, мы не знаем, и никогда не узнаем, если только ее собственные мертвые губы не смогут смягчиться и заговорить».
