There was an unceremonious directness , a searching , decided steadfastness in his gaze now , which told that intention , and not diffidence , had hitherto kept it averted from the stranger .
В его взгляде теперь была бесцеремонная прямота, испытующая, решительная стойкость, которая говорила о том, что намерение, а не робость, до сих пор удерживало его в стороне от незнакомца.
