Perker said nothing at all until he had emptied his snuff - box , and sent Lowten out to fill it , when he was seized with a fit of laughing , which lasted five minutes ; at the expiration of which time he said that he supposed he ought to be very angry , but he couldn ’ t think of the business seriously yet — when he could , he would be .
Перкер вообще ничего не сказал, пока не опорожнил свою табакерку и не послал Лоутена наполнить ее, когда его охватил приступ смеха, продолжавшийся пять минут; по истечении этого времени он сказал, что, по его мнению, ему следовало бы очень разозлиться, но он еще не может серьезно думать об этом деле — когда сможет, так и станет.