Then they would smoke and he would tell her about his day at the office -- and where they might live . Sometimes , when he was particularly loquacious , she went to sleep in his arms , but he loved that Rosalind -- all Rosalinds -- as he had never in the world loved any one else . Intangibly fleeting , unrememberable hours .
Потом они курили, и он рассказывал ей о своем дне в офисе и о том, где они могут жить. Иногда, когда он был особенно разговорчив, она засыпала у него на руках, но он любил эту Розалинду — всех Розалинд — так, как никогда на свете не любил никого другого. Неосязаемо мимолетные, незабываемые часы.