But Amory sighed and made use of the nights . He had a snap-shot of Isabelle , enshrined in an old watch , and at eight almost every night he would turn off all the lights except the desk lamp and , sitting by the open windows with the picture before him , write her rapturous letters .
Но Эмори вздохнул и воспользовался ночами. У него был снимок Изабель, хранившийся в старых часах, и почти каждый вечер в восемь он выключал весь свет, кроме настольной лампы, и, сидя у открытого окна с фотографией перед собой, писал ей восторженные письма.
