Hooven was by no means an old woman , but hard work had aged her . She no longer had any claim to good looks . She no longer took much interest in her personal appearance . At the time of her eviction from the Castro Street boarding - house , she wore a faded black bonnet , garnished with faded artificial flowers of dirty pink . A plaid shawl was about her shoulders . But this day of misfortune had set Mrs . Hooven adrift in even worse condition than her daughter . Her purse , containing a miserable handful of dimes and nickels , was in her trunk , and her trunk was in the hands of the landlady . Minna had been allowed such reprieve as her thirty - five cents would purchase . The destitution of Mrs . Hooven and her little girl had begun from the very moment of her eviction .
Хувен ни в коем случае не была старой женщиной, но тяжелая работа состарила ее. Она больше не претендовала на красивую внешность. Она больше не проявляла особого интереса к своей внешности. Когда ее выселили из пансиона на Кастро-стрит, на ней была выцветшая черная шляпка, украшенная выцветшими искусственными цветами грязно-розового цвета. На ее плечах была клетчатая шаль. Но в этот день несчастья миссис Хувен оказалась в еще худшем положении, чем ее дочь. Ее кошелек, в котором лежала жалкая горстка десятицентовиков и пятаков, находился в ее сундуке, а сундук находился в руках хозяйки. Минне была предоставлена такая отсрочка, которую можно было купить за ее тридцать пять центов. Нищета миссис Хувен и ее маленькой девочки началась с самого момента ее выселения.
