“ You may speak plainly with me , Hawat , ” the Baron rumbled . He leaned back in his suspensor chair , the eyes in their folds of fat boring into Hawat .
— Ты можешь говорить со мной откровенно, Хават, — прогремел барон. Он откинулся на спинку кресла с подвеской, его глаза в складках жира впились в Хавата.
