He remained silent , thinking like the seed he was , thinking with the race consciousness he had first experienced as terrible purpose . He found that he no longer could hate the Bene Gesserit or the Emperor or even the Harkonnens .
Он молчал, думая, как семя, которым он был, думая расовым сознанием, которое он впервые ощутил как ужасную цель. Он обнаружил, что больше не может ненавидеть ни Бене Джессерит, ни Императора, ни даже Харконненов.
