So when Langwidere sat in her easy chair and played soft melodies upon her mandolin , her form was mirrored hundreds of times , in walls and ceiling and floor , and whichever way the lady turned her head she could see and admire her own features . This she loved to do , and just as the maid entered she was saying to herself :
Поэтому, когда Лангвидер сидела в своем кресле и играла на мандолине тихие мелодии, ее фигура сотни раз отражалась в стенах, потолке и полу, и куда бы дама ни поворачивала голову, она могла видеть и восхищаться собственными чертами лица. Ей нравилось это делать, и как только горничная вошла, она сказала себе:
