There were those who knew about his trial , although it was not quite clear who knew about it or how much . But he hoped rumours had not reached as far as the deputy director , otherwise he would obviously soon find a way of making use of it to harm K. , he would show neither comradeship nor humaneness . And what about the director ? It was true that he was well disposed towards K. , and as soon as he heard about the trial he would probably try to do everything he could to make it easier for him , but he would certainly not devote himself to it . K. at one time had provided the counter-balance to what the deputy director said but the director was now coming more and more under his influence , and the deputy director would also exploit the weakened condition of the director to strengthen his own power . So what could K. hope for ? Maybe considerations of this sort weakened his power of resistance , but it was still necessary not to deceive oneself and to see everything as clearly as it could be seen at that moment .
Были те, кто знал о суде над ним, хотя было не совсем понятно, кто и сколько об этом знал. Но он надеялся, что слухи не дошли до заместителя директора, иначе он, очевидно, вскоре найдет способ использовать это во вред К., он не проявит ни товарищества, ни гуманности. А что насчет директора? Правда, он был хорошо расположен к К., и, как только он услышит о процессе, он, вероятно, постарается сделать все возможное, чтобы облегчить ему жизнь, но уж точно не посвятит себя этому делу. К. одно время служил противовесом словам заместителя директора, но теперь директор все больше и больше попадал под его влияние, и заместитель директора также использовал ослабленное состояние директора для укрепления своей власти. Так на что же мог надеяться К.? Может быть, такого рода соображения ослабляли его силу сопротивления, но нужно было еще не обманываться и видеть все так ясно, как это можно было видеть в эту минуту.
