Eric sighed . How could Daddy ask such a question ? He was so happy that it hurt -- somewhere in his soul , or in his tummy , or wherever it does hurt when you are perfectly happy .
Эрик вздохнул. Как папа мог задать такой вопрос? Он был так счастлив, что стало больно — где-то в душе, или в животе, или где-нибудь еще болит, когда ты совершенно счастлив.
