If Schneider himself had arrived then and seen his former pupil and patient , remembering the prince 's condition during the first year in Switzerland , he would have flung up his hands , despairingly , and cried , as he did then :
Если бы тогда приехал сам Шнейдер и увидел своего бывшего ученика и больного, вспомнив состояние князя в первый год пребывания в Швейцарии, он бы в отчаянии всплеснул руками и закричал, как тогда:
