Aglaya gazed at him for some seconds with precisely the same composure and calm astonishment as she had shown a little while before , when the prince handed her the note , and it appeared that this calm surprise and seemingly absolute incomprehension of what was said to her , were more terribly overwhelming to Gania than even the most plainly expressed disdain would have been .
Аглая смотрела на него несколько секунд с точно таким же хладнокровием и спокойным удивлением, какое она выказывала несколько раньше, когда князь подавал ей записку, и казалось, что это спокойное удивление и как бы абсолютное непонимание сказанного ей, были страшнее для Гани, чем даже самое явно выраженное пренебрежение.
