Marmeladov was in the last agony ; he did not take his eyes off the face of Katerina Ivanovna , who was bending over him again . He kept trying to say something to her ; he began moving his tongue with difficulty and articulating indistinctly , but Katerina Ivanovna , understanding that he wanted to ask her forgiveness , called peremptorily to him :
Мармеладов был в последней агонии; он не сводил глаз с лица Катерины Ивановны, снова склонившейся над ним. Он все пытался ей что-то сказать; он начал с трудом шевелить языком и невнятно выговаривать слова, но Катерина Ивановна, поняв, что он хочет попросить у нее прощения, повелительно окликнула его:
