But he was restless ; he ruffled up his hair and from time to time let his head drop into his hands dejectedly resting his ragged elbows on the stained and sticky table . At last he looked straight at Raskolnikov , and said loudly and resolutely :
Но он был беспокоен; он взъерошил волосы и время от времени опускал голову на руки, уныло опираясь оборванными локтями на грязный и липкий стол. Наконец он взглянул прямо на Раскольникова и сказал громко и решительно:
