And the voice sang on , piping him back into the dark , but it was his own darkness , pulse and blood , the one where he ’ d always slept , behind his eyes and no other ’ s .
И голос продолжал петь, возвращая его обратно во тьму, но это была его собственная тьма, пульс и кровь, та, в которой он всегда спал, за его глазами, а не за чьими-либо еще.
