Oak had coloured simply at the consciousness of sounding her name . He now felt a strangely distressing qualm from a new thought . The letter could of course be no other than anonymous , or the inquiry would not have been necessary .
Оук покраснел просто от осознания того, что произнес ее имя. Теперь он почувствовал странную тягостную дрожь от новой мысли. Письмо, конечно, могло быть не чем иным, как анонимным, иначе в расследовании не было бы необходимости.
