Of her late alarm there was nothing left . What she saw was too ludicrous to allow of apprehension ; though it was also too incomprehensible to elicit laughter .
От ее последней тревоги ничего не осталось. То, что она увидела, было слишком нелепо, чтобы вызвать опасения; хотя это было также слишком непонятно, чтобы вызвать смех.
